Последний выпускной экзамен в бобруйском педагогическом училище пришелся на 23 июля 1941 года. Сдавших приглашали через пару дней за направлением на работу. Бобруйчанину Евгению Антоновичу Алехновичу, которому тогда было 17 лет, выпало ехать в деревню в Западную Беларусь. «Там комендантский час в восемь. На танцы не побегаешь, будешь готовиться в институт, — говорил заведующий училища. — А война эта быстро кончится».
Семья Евгения Антоновича до войны испытала все веяния времени. Мать, Юзефа Доминиковна, вела дом и воспитывала четверых детей. Отец, Антон Адамович, до революции работал на ликероводочном заводе, а после успел побывать и чекистом, и нэпменом, и кулаком. Из чекистов пришлось уволиться по причине мягкого характера. Когда сворачивалась НЭП, Алехновичи из Бобруйска уехали: стало опасно что-либо «предпринимать». Затем десять лет работы на своей земле. Поднятое крестьянское хозяйство пришлось срочно сбывать из-за угрозы раскулачивания. И — снова Бобруйск, где младшего сына Евгения отдали в четвертый класс школы № 22.
Подполье и партизанщина
После взятия Бобруйска немцами сестра Софья включилась в подпольную работу. Заподозренная фашистами, она угодила в пункт отправки на работы в Германию. Девушку удалось «выкупить», но после этого события семья снялась с места и ушла в партизанский отряд в лесах Глущины. В декабре 1943-го отряд перешел линию фронта и соединился с Советской армией. Смершевцы два дня проверяли и «брали на испуг» прибывших без документов партизан. Но все обошлось.
На Бобруйск
После краткого курса обучения Евгений Алехнович был направлен в 115-ю отдельную стрелковую бригаду, в роту автоматчиков. Перед началом операции «Багратион» солдат учили, как вести себя во время штурма, как двигаться. 23 июня части двинулись на Бобруйск. Продвижение колонны затрудняли снайперы при дороге. Если такого снайпера брали живым, то смерть его была под гусеницами танка.
28 июня рота подошла к восточной окраине Киселевичей, а 29 июня легко вошла в город. В ночь с 28 на 29 июня сгорели многие постройки Бобруйска. От деревянной застройки на площади Ленина остались только груды дымящихся углей. Улица Энгельса, по которой шагала рота, была сожжена, улица Октябрьская тоже была наполовину пуста. Когда вошла Советская армия, оставшиеся фашисты не хотели сражаться, а сдаться боялись. Они пытались отстреляться и отступить. На улице Бахарова в квартале между улицами Урицкого и Чонгарской были видны следы тяжелого боя. Но такое уличное сражение было скорее исключением из общей картины.
Медаль и водка
За взятие Бобруйска награждался каждый десятый рядовой роты. И получил бы Евгений Антонович медаль «За отвагу» — он был первый в списке, если бы не одна промашка. Забрав для роты провиант с раздаточного пункта, в том числе и водку за прошедшие несколько дней, Евгений Алехнович поехал обратно в свою часть, штаб которой был недалеко от станции «Бобруйск». Проезжая мимо родного дома по улице Парижской коммуны, не выдержал солдат и зашел домой. А провиант поручил сержанту-однополчанину, наказав всю водку сразу не выдавать. В своем доме Евгений Антонович обнаружил не родных, а беженцев-полицаев из подмосковных сел. А рота между тем выпила на голодный желудок всю выданную водку. Евгений Антонович несколько дней с замиранием сердца ждал взыскания, и оно его не обошло: лишили заслуженной медали.
Ненужная высота
С сентября 1944-го солдат служил в 130-м гвардейском стрелковом полку 44-й гвардейской стрелковой дивизии. А 24 октября 1944 года был тяжело ранен во время боев под Варшавой на Наровском плацдарме.
Части бросали на штурм высот, на самые укрепленные позиции. Солдаты судачили: командиры — дураки, зачем лезть в гору? Между тем таким приказам было вполне рациональное объяснение: «Советы» ждали, когда захлебнется поднятое поляками антифашистское восстание, движущие силы которого были ярко антисоветскими. Командование стремилось создать перед союзниками видимость жестоких боев. Евгений Антонович знал об этом, поскольку участвовал в семинаре агитаторов, на котором объяснили положение. Понятное дело, солдатам такое говорить запрещалось.
Роту, в которой служил Евгений Антонович, отправили на штурм высоты с тем, чтобы они бросились в атаку и подняли за собой окопавшийся там батальон. 22 человека отправились к этой высоте, усеянной трупами. В живых после боя, который так и не увенчался победой, остались только двое.
Девять месяцев пришлось раненому солдату провести в переполненных госпиталях, откуда вышел инвалидом второй группы. Возвратился в родной в Бобруйск, где собралась семья. Старший брат Иван с войны не вернулся.
Награды боевые и трудовые
С годами Евгению Антоновичу удалось восстановиться и снять инвалидность. Работал педагогом в Бобруйском педучилище, завучем в школе, 15 лет был директором и учителем в школе для слабослышащих детей. К фронтовой награде — орден Славы третьей степени, прибавились звания «Выдатнiк народнай асветы БССР» и «Заслуженный учитель СССР».
В Бобруйске Евгений Антонович Алехнович сейчас живет только летом, в другое время — в Киеве вместе с одной из дочерей. В свои 85 ветеран бодр и оптимистичен.
Анна ЛАПИЦКАЯ
Фото Федора ПРОКОПОВА
