Цыганская душа – птица вольная

Мы предлагаем вам рассказ о быте цыган в прежние времена и сегодня, о старых традициях и обычаях, что и поныне не забыты этим народом.

Кто сегодня из бобруйчан не знает Титовку — так называемую «вотчину» местных цыган? В пятидесятых годах облюбовали цыгане это место на въезде в город со стороны рогачевского шоссе. Возможно, стали селиться там на постоянное жительство и потому что от Титовки до города рукой подать, а в то же время цыгане с горожанами смешиваться не желали, держались обособленно, своим кругом, не забывая цыганские корни... С той поры такое «цыганское» соседство стало бобруйчанам привычным, а городу прибавило определенную своеобразность и колорит.

Еще в шестидесятые годы, как рассказывают горожане-старожилы, цыганский дом отличался от жилищ русских, белорусов, евреев... отсутствием занавесок и штор на окнах. Да и что цыгану, не забывшему тогда еще простоту удобств странствующей кибитки, было прятать за мещанскими занавесочками?.. С тех пор в жизни многое изменилось. Давно забыты кибитка и медный котел на костре, но и ныне течет в цыганах цыганская кровь и живет цыганская душа, не растерялись этим народом его традиции и нравы.

О цыганском бароне

Итак, свое первое знакомство с укладом жизни нынешних цыган мы решили начать с визита... к цыганскому барону. Именно такая старинная цыганская «должность» и поныне существует у титовских цыган. Решением общины бароном выбирается цыган, пользующийся всеобщим уважением и авторитетом. Долго искать цыганского барона нам не пришлось. Местные жители поселка 1 Мая, именуемого в просторечии Зеленка, назвали нам сразу Борового Николая Николаевича. А симпатичный паренек явно цыганской наружности охотно согласился проехать на велосипеде впереди редакционной машины и показать дорогу к самому его дому.

Наш маленький словоохотливый проводник рассказал, что учится в местной школе № 15, живет неподалеку и хорошо знает всех местных. Он и указал нам баронский дом. Мы поблагодарили своего проводника за помощь и предложили ему сфотографироваться для нашей газеты, что он и сделал с явным удовольствием. Смотрите, такой вот он, паренек Коля: симпатичный, черноглазый, в традиционной цыганской жилетке и рубахе, с неразлучным «товарищем» своим — велосипедом. Видно, и его маленькой цыганской душе также нужны простор впереди и ветер над головой, чтобы чувствовать себя наездником на лихом скакуне.

Цыганский барон в тот день был дома. Предварительно осведомившись, из какой мы газеты, и узнав, что из «К. К.», который он выписывает и читает постоянно, Николай Николаевич Боровой сразу же согласился побеседовать с нами.

Итак, дом цыганского барона сегодня никак не напоминает собой кибитку, а скорее – дворец в лучших традициях, скажем, современного местного зодчества. Хозяин пригласил нас в дом. Центральная комната – огромная гостиная с мягкой мебелью и коврами, новейшей музыкальной аппаратурой и… фортепьяно. На наш вопрос о месте музыки в этом доме Николай Николаевич пояснил: «Когда собираемся на праздник, все поем, начиная с меня. Я сам когда-то музыкальную школу окончил, аккордеон и фортепьяно – мои инструменты. Петь любим в семье все, мужчины – особенно как по сто граммов примут... Да и какой цыган без песни?..»

Чего греха таить, в доме у барона места, где собраться родным, соседям и друзьям-цыганам, достаточно. И хорошо, когда всех этих людей приводит в дом радость и праздник, а не проблемы.

«По должности с цыганской стороны, баронской, моя задача, – рассказывает Н. Н. Боровой, – следить, чтобы соблюдались цыганские законы. Первый из них – соблюдать цыганскую дружбу, уважать стариков и друг друга, чтобы наши люди жили дружно и в согласии. Бывает, нужно молодежь на путь истинный наставить, чтобы не хулиганили, не занимались наркоманией, чтобы в семьях был порядок».

Николай Николаевич рассказывает, что основной причиной семейных ссор и разводов являются супружеские измены. И все же особенно порицаемой считается в общине измена с женской стороны. Мужчинам в этом отношении по цыганским понятиям кое-что и простительно.

Проблемы в общине бывают самые разные. Барон же всегда старается решить их «своими» силами, чтобы не доводить дело до государственного суда. Смотришь – и примирение достигнуто. «Вот в этой комнате – показывает Н. Н. Боровой, – частенько и сход собираем, чай ставим, вопросы решаем. Община и барон решают: кто прав, кто виноват, если надо, по-своему и наказываем».

Самая страшная мера наказания у цыган – «отделение от общества». Наказанного не зовут в гости, на свадьбы, не заходят в его дом. Считается, что не может быть большего наказания, чем остаться человеку одному: самому по себе.

По словам Н. Н. Борового, бывают вопросы, которые и не под силу решить одному барону. Тогда съезжаются бароны с других регионов, из-под Минска, Могилева, чтобы обсудить вместе все проблемы, поддержать авторитет и слово местного барона.

Конечно же, нас интересовал вопрос: кто сегодня считается главным в цыганской семье и как в ней распределяются обязанности. По словам хозяина дома, основной доход семьи составляет работа по «коммерческой части». Ожидалось, что в день нашего визита супруга барона должна была вернуться из Москвы из поездки по торговым делам. В семье барона два сына и дочь. Старший из сыновей также приучается к коммерции, а младший еще учится в школе. Пока хозяйка торгует в Москве, сам барон, по его словам, занят по хозяйству. А приедет жена, привезет выручку, скажет, столько, мол, и столько, тогда хозяин деньги пересчитает и распределит дальнейшие расходы. Вот и решайте сами, кто в семье главный. А приходится ли хозяину самому себе завтрак готовить? Иногда, когда жены или дочери нет... А уж когда супруга дома – это ее святая обязанность: мужа хорошо покормить. Что же тогда вменяется в обязанности мужчине? Прежде всего, считает наш собеседник, должен быть в доме закон и порядок, мужчину должны уважать и слушаться все члены семьи.

Покидая дом цыганского барона, мы не упустили случая поинтересоваться, что думает сам Николай Николаевич о преданности и любви цыганской души к своему коню. Ведь недаром говорится: цыган без лошади, что без крыльев птица. На наш вопрос хозяин дома не без гордости показал стоявший у ворот автомобиль марки БМВ престижной модели, но, несмотря на явную современность такой техники, он как истинный цыган сравнил ее... с чистокровным породистым рысаком... Что ж, и у нынешних цыган течет в жилах настоящая цыганская кровь...

Есть еще порох в пороховницах!

Наша вторая встреча – с Николаем Яковлевичем Боровым, отцом нынешнего цыганского барона.

Встретил нас Николай Яковлевич, несмотря на свои семьдесят три года, за работой: с топором в руках поправлял обветшавшие ворота собственной «усадьбы». Гостям из газеты был рад и пригласил в свой дом. Нужно сказать, что дом отца барона деревянный, как строили прежде, довольно большой, с проходными комнатами, был устроен по старинке и внешне явно проигрывал в сравнении с шикарным домом сына. Подумалось, что именно здесь, в стенах старого дома прожила свой век цыганская семья, звучали здесь детские голоса, пелись песни по праздникам. Хранит этот дом в своей памяти былые семейные радости и печали. С тех пор выросли пять дочерей и разлетелись по свету. Давно обзавелся поблизости своим домом сын. Схоронил Николай Яковлевич свою супругу... Но и поныне в старом цыганском доме на всем лежит еще отпечаток ее женской руки: салфетка на столе, старинный железный утюг в углу, репродукции на стене, где молодец похищает свою невесту, а рядом – «Неизвестная» Крамского. Возможно, излом черных бровей и загадочность взгляда незнакомки напомнили кому-то в этом доме о чем-то своем, родном, извечно цыганском. Вот и иконка в красном углу – память Николаю Яковлевичу о его хозяйке: «Эту иконку покойница еще завела... Как смотрю – всегда жену вспоминаю. Как все было при супруге в доме – ничего не меняю. В Бога верю. Мы все цыгане православные».

О своей кочевой молодости Николай Яковлевич вспоминать особенно не хочет. По его словам, для цыгана «в той жизни ничего интересного и хорошего не было». Да и что может быть хорошего, когда цыган точно никогда не знал, пообедает он или нет. Жди, как пойдет цыганка в деревню, нагадает да принесет съестного, а не принесет ничего — так и заночует семья...

«Сейчас жизнь гораздо интереснее и лучше пошла, – уверен старый цыган, – люди все грамотные. Дети в школу ходят. Каждый цыган живет своим домом. Женись, заводи семью и живи на здоровье».

Николай Яковлевич вспоминает свою молодость, как красивым парнем засылал сватов к невесте: «В сватовстве первое дело – хлеб, соль да чарочку водки поднести. Обязательно сватов рушниками перевязывали. В сватах я не прятался – пусть отец и мать видят, за кого дочь отдают». А вообще-то, по признанию Николая Яковлевича, «частяком» случалось, что и крали его друзья невест. Такое уж заведение у цыган. Как родители невесты разрешение свое не дают, тогда парень и девушка договариваются между собой и... убегают. А уж через недельку-другую возвращаются. Тогда родителям невесты ничего не остается как «свадьбу гулять». А ежели отберут невесту у парня обратно, что ж, «с молодого шапка не спадет, девок много».

По разумению Николая Яковлевича, девка – чужой хлеб. Кто знает, где ее судьба. Сын – другое дело. Он отца держится, «хоть и не под замком». А девушка – «птица, подняла крылышко да и улетела».

Раньше, вспоминает старый цыган, свадьбы в основном летом правили, прямо на земле был и свадебный стол. А нынче пошло заведение по ресторанам праздновать. Да чтоб на свадьбу человек двести гостей пригласить. А уж как примутся каравай делить – готовь цыган щедрый подарок.

Кочевали раньше в кибитках больше летом, а уж как холодные дни грянут да морозец притиснет, тогда к деревенским, по старой договоренности — зимовать. Там уж ворота хозяева сразу отворяют — заезжай!

Воровали ли прежде цыгане по деревням? У каждого своя профессия, так считает Николай Яковлевич. Не пойман – не вор, а «памоўка — на воўка». Старый цыган рассказывает, что воровали все, что под руку попадет, но больше – крали лошадей. Цыгану свою лошадь иметь – первое депо. Нужно же на чем-то семью возить. А приходилось пи самому по молодости коня воровать? А как же... Правда, трудное и неинтересное это занятие, как уверяет Николай Яковлевич: «Хорошо, если удалось, а не удалось – срок получил. Жить на воле интересней».

Что больше всего любит цыган? Волю и коня. Ну а какой ты цыган без коня! Несмотря на свой возраст, Николай Яковлевич по-прежнему держит в хозяйстве лошадь. Конь всегда по жизни был лучшим другом и помощником старого цыгана. Когда-то лошадью запрягалась кибитка – его цыганский дом.

В начале Великой Отечественной ушел Николай Яковлевич в партизаны. Сражался с врагом в кличевских лесах. В партизанском отряде определили цыгана быть при лошадях... Потом получил ранение. Никопай Яковлевич показывает нам гимнастерку с боевыми наградами. Рядом с гимнастеркой в шкафу хранится праздничная одежда цыгана: галифе – «брича», шапка-черкеска, старинный отцовский ремень, весь изукрашенный серебром, да кинжал в ножнах. Дополнение к этому – настоящая цыганская «люлька», что повидана на своем веку немало славного табачка.

Николай Яковлевич соглашается сфотографироваться для газеты. Вы и видите его на снимке: подтянутого, принаряженного. И глядя на его не по годам молодцеватую стать, думалось о том, что есть еще у цыган порох в пороховницах, сохранилась цыганская струнка и удаль.

 Цыганка гадала, за ручку брала

Наверное, как песни не бывает без слов, так не может быть полным представление о цыганах без знакомства со старинным "ремеслом" цыганских женщин, что испокон веков занимались гаданием или ворожбой.

Валентина Степановна Ильина и ее сваха Любовь Евхимовна Мурочковская – закадычные подруги. Есть о чем поговорить пожилым женщинам, только-то и радости осталось, что по-соседски друг у друга чай попивать. Выбраться куда подальше от дома – здоровье не позволяет, и ноги не те, что в молодости. Валентина Степановна уж и не припомнит, когда в последний раз в городе была... Дай Бог хоть до местного титовского магазина когда-никогда дойти, посмотреть, что на полках лежит... Благо, есть кому о пожилой женщине позаботиться: и дети, и внуки, дал Бог ей заботливую внучку-невестку, с утра пораньше хлопочет, чтобы бабушку чаем напоить, накормить.

Лежала как-то Валентина Степановна в городской больнице, так там другая пожилая женщина – русская – жаловалась на своих домашних. А у цыган, по словам Валентины Степановны, старость уважают.

Немало повидала эта женщина на своем веку. Кочевали когда-то табором по всему свету: Новосибирская область, Казахстан, Урал, Сибирь, Белоруссия. Широка цыганская география. Семья считалась зажиточной – имели две лошади.

Возили собой повсюду незамысловатое цыганское "хозяйство", одна – телега-постель, подушки да одеяла, другая – со всяким другим добром, неизменным самоваром, тазами да котелками. А к оглобле корова привязана. Детей-то надо было кормить. Там в таборе и родились ее первые четверо детей, а потом уж, при оседлой жизни, еще четверых Бог дал. Кочевали табором семей по пятнадцать-двадцать. Как станут на новое место, первым делом шатер мужчины ставят, полог навешивают да детей там спать укладывают. Старушка-свекровка костер разводит, еду какую-никакую варит, а молодая невестка "карты в карман, торбу в руки – да в деревню ворожить".

По признанию Валентины Степановны, она хорошо по молодости "вывораживала", бывало, сумками, ведрами заработанное несет. И масло, и сметану, и кур несла. Особенно хорошо награждали люди в Казахстане да в Сибири. "Чего не выворожить, коли просят. И лечила, случалось, женихов и баб привораживала". Такая уж у цыган профессия. В крови это все, стыдно цыганке было карты не знать – ей семью в старые времена приходилось кормить. Валентина Степановна вспоминает: "Другое дело – мужчина. Мужчины ничего и не делали. Приедем, бывало, палатку разбить помогут да лошадей ведут на пастбище. Там сидят, разговоры разговаривают да пьют". Однако в старые времена мужчину превыше всего уважали, был он заместо Бога. Не то что нынче, когда на мужчин что попало говорят... Кнутом раньше муж жену учил. Наоборот – никогда! Валентине Степановне на всю жизнь запомнился случай: у соседнего шатра крепко мужик жинку бил, так, что покойный муж Валентины Степановны не стерпел да на выручку кинулся, хотел "задравшегося" мужика кнутом огреть, а попало подвернувшейся собственной жене... Да так попало, что по сей день рубчик от того кнута так и остался...

Случалось, частенько бивал покойный супруг из-за детей, чтоб голос на них не повысила да руку не подняла. Говорил, мол, не мачеха им... Чего там говорить, не нравилась прежняя кочевая жизнь нашей собеседнице. Кочевали, гадали, кур воровали "почем зря". Если через деревню проезжали, грех было курицу-другую не прихватить. А если, случалось, в деревне по нескольку дней стояли, тогда уж курицу не смей украсть. А нарушишь – старшой, барон значит, задаст... Было время совсем другое... "А уж как Хрущев приказ дал, чтоб оседло жили, – вспоминает Валентина Степановна, – так мы с мужем перекрестились да Бога за Хрущева просили, что дал нам такой хороший указ жить на месте". С тех пор и жизнь пошла: дом купили, хозяйство держали, лошадей, корову, свиней, кур, индюков.

Но, несмотря на то, что жить стали как русские, поведение цыган, по словам Валентины Степановны, совсем другое, отличное. Кто цыганом родился, тот цыганом и умрет. И похоронят его по-цыгански: снаряжая в последний путь, гроб на телегу поставят, а потом цыгане на руках понесут... Правда, в нынешние времена, когда кладбище далеко, случается, и на автомобиль гроб ставят...

А уж цыганку с русской женщиной не спутаешь. Раньше, бывало, каждая в таборе с малых лет гадать умела. Не то, что нынешние молодые... Забывать стали талант на гадание...

Слушая рассказ Валентины Степановны, нельзя не поддаться искушению: познакомиться поближе с этим старинным ремеслом, узнать, как цыганка судьбу угадывает. Пожилая гадалка своих секретов не таит, первым делом, говорит она, по глазам нужно смотреть да все примечать. А уж коли в хату вошла, смотреть, к примеру, по шапкам, если мужские есть, можно говорить смело "семь бочек арестантов": муж, мол, любит, уважает, но зазнобу на стороне имеет... В такую интерпретацию чьей-то судьбы нельзя не вмешаться: будет же конфликт в семье, ссора да разлад! На что наша гадалка замечает: не ее дело за последствия отвечать... Сказывала она людям и правду, гаданье гаданью — тоже рознь! Бывало, не раз ей и самой судьбу предсказывали – сбывалось! В прежние времена старухи много чего умели: детей лечить, испуг снимать. Вот ее сваха Любовь Евхимовна так гадать и не научилась, ведь она русская, в семью цыганскую замуж пошла. А счастье ворожеи по природе цыганской передается, по крови.

И тут гадалка берет меня за руку, глядя прямо в глаза, словно завораживает скороговоркой слов: "Ты, доченька, счастливая, красивая, муж у тебя хороший, любит тебя, уважает..." Думаю, что читателям будут не столь интересны перипетии моей собственной судьбы, и интересуюсь: нельзя ли узнать, скажем, о нашем "Коммерческом курьере"?

Валентина Степановна соглашается тряхнуть стариной, привычным движением руки раскладывает колоду карт: "Как три интереса вместе сойдутся, будет исполнение желаний. Десятка червовая да десятка пиковая сказывают – сбудется все, что задумали. Газета будет хорошая".

Галина ЧИРУК

Фото Федора ПРОКОПОВА

P. S. Итак, мы попытались рассказать вам, уважаемые читатели, о быте, традициях и нравах цыган прежде и в наши дни. При подготовке этих материалов мы встречались с разными людьми, переступали порог не одного дома, где живут представители цыганской национальности. Всюду нас радушно принимали, приглашали к столу, предлагали напоить чаем, даже кое-чем и покрепче...

Однако заметим, нам показывали далеко не самые бедные семьи, судя по шикарным апартаментам да встречающимся в них лицам домработниц, явно не цыганской наружности... Возможно, нам просто не захотели показывать негативные стороны жизни. Всякого можно понять... Однако ни для кого не секрет, что семьи бывают разные, в том числе и неблагополучные, где дети растут без отца, да и материально концы с концами не сходятся...

Большая головная боль педагогов местной СШ № 15 – ранние браки среди цыган. Увы, и сегодня не редкость – четырнадцатилетняя невеста или жених-семиклассник... И кто решит проблему единения старых цыганских традиций с реалиями и законами нынешней жизни...

Недаром говорят: цыганская душа — птица вольная...