В двухэтажном особняке на улице Жуковского двери, кажется, всегда и для всех открыты. Миниатюрная собачка встречает меня как родную, виляет хвостом и ластится. Зная, что живет здесь очень большая семья, ожидаю услышать детские голоса и увидеть толпу. Но — застаю только хозяйку Наталью Всеволодовну за рукоделием.

«Мама, давай возьмем братика!»

Сейчас в детском доме семейного типа Солодких проживает 13 детей: двое родных, остальные — приемные, но все свои. Об этом я узнала из полных теплоты, восхищения, любви рассказов Натальи Всеволодовны о каждом ребенке. И не только об этих 13, но и еще о 29 тех, кто уже строит свою собственную взрослую жизнь. Но и это не все! В рассказы то и дело вплетались моменты о детях, которых принимала семья Солодких на летнее оздоровление. И, конечно, о внуках. Их у Натальи Всеволодовны и Игоря Альфредовича пока четверо. И, честно сказать, мне стоило немалых трудов разобраться, кто в рассказе родной ребенок, а кто приемный. Здесь каждый — член дружной семьи.

Стремление поделиться заботой и любовью, пожалеть тех, кто остался без мамы и папы, у Натальи Всеволодовны зародилось в самом детстве.

— Мои родители разошлись, когда мне было шесть лет, а сестре три, — вспоминает женщина. — Нас разделили судом, и я уехала с отцом. Папина большая семья окружила меня заботой, чтобы я не чувствовала себя брошенной. Но я все равно думала о маме.

Когда приходит папа Игорь Альфредович, мне открывают тайну создания семьи Солодких.

— Я ее увел у друга, — просто сообщает Игорь Альфредович.

Познакомившись 20 ноября, они поженились 25 января следующего года. Первым в молодой семье родился Павел, потом Таня. Казалось, это и есть идеальная семья. Что еще нужно?

— Когда я забеременела Олей, даже хотела избавиться от беременности, — вспоминает женщина, родившая пятерых. — Но так случилось, что в этот день меня скрутил радикулит. И муж сказал: «Давай оставим ребенка».

Трое детей — уже многодетная семья. С чего началось масштабное расширение?

— Взять мальчика из детдома была идея 15‑летнего Павла. Тогда в газетах печатали фото детдомовских детей. Он увидел и начал: «Мама, смотри, какой мальчик, давай возьмем». Я тоже не удержалась — пошла узнавать, как усыновить. Прошла обучение, медкомиссию. Папе ничего не говорили. Но на последнем этапе оформления нужно было его согласие. Мы собрались с детьми, покормили его вкусно, папа газетку почитал. Видит, что мы вокруг ходим — что такое? И дети стали его уговаривать. Он сдался.

«Это наш сын, и мы его не вернем!»

Родителем-воспитателем Наталья Всеволодовна начала работать с 2003 года. В 2006‑м образовался детский дом семейного типа Солодких. А в 2014‑м от основной работы на ОАО «ТАиМ» отказался Игорь Альфредович — в это время семья переехала в новый дом, выкупленный для нее международным благотворительным фондом «Проект помощи детям Чернобыля». И хотя женщина много лет проработала в детском саду и к большому количеству детей была привычна, со сложностями, разочарованиями и неуверенностью все же довелось столкнуться.

— Вдохновленные мы пришли в детский дом за первым ребенком! — вспоминает Наталья Всеволодовна. — Директор начала зачитывать личные дела детей. У первого мама болела сифилисом, ребенок был заражен… Следующая история — эпилепсия и сифилис у мамы… Я сказала: «Хватит!». Понятно, какие дети попадают в детдом. Привели ребенка: маленький, худенький, бледненький, глазки голубущие, русенький. Разговаривает плохо. Директор предлагает смотреть других. А зачем? Вот же есть ребенок, его и берем.

На этапе знакомства родители приезжали в детдом, общались. Потом Сережу — так звали мальчика — разрешили брать домой на выходные. Но он поначалу боялся даже выйти за ворота детдома. От всего увиденного на улице ребенок, оставленный с рождения, то пугался, то был в восторге. Дома не хотел переодеваться — боялся за свою одежду.

— Я честно скажу, — продолжает Наталья Всеволодовна. — Через несколько часов серьезно задумалась, надо ли мне это, справлюсь ли я. У меня убрано в доме, приготовлен обед, я могла полежать, почитать. А тут такое напряжение! Он умудрился в первый день переломать все, что можно: детские плееры, приставки… На улице едва не попал под трактор — побежал потрогать большое колесо… Прошло пару недель. Мы сидим с Сергеем вечером на диване, смотрим телевизор. И тут он спрашивает: «Мам, а правда, что у всех детей должны быть мама и папа?» Я говорю: «Конечно!», а сама не могу сдержать слез… Потом нам предложили взять на время Димку, а оказалось, что это друг Сергея — они в детском доме подружились. Они так радовались встрече! Когда мы Сергея забирали, Дима нас видел. Привезли Диму, он подошел к мужу, руку на плечо положил и говорит: «Папа, ты меня узнал?». «Конечно, узнал, сынок!» — ответил Игорь. Ну, и мы сказали, что Димку отдавать не будем, это наш сын.

«Когда отдадим сестренку в детдом?»

Почему маленький Дима спросил, узнал ли его отец, стало понятно позже. И это вовсе не тот момент, когда ребенок из приюта давит на жалость. Все сложнее…

Когда в семью Солодких приняли Сережу и Диму, Наталья Всеволодовна обнаружила, что беременна. Женщине на тот момент было 39 лет, и на такой подарок судьбы она не надеялась. Но появилась маленькая Лиза. Дима ходил-ходил вокруг да вдруг спросил: «Мама, а когда мы отдадим Лизу в детский дом?»…

— Дима, отказник с рождения, и не подозревал, что мы не его родные родители. У него сложилось представление, что всех деток отдают в детдом, чтобы они там подросли, а потом забирают.

Сейчас Дима успешный мужчина, живет в Италии.

— На лето взяли из приюта Галю и Костю, сестренке было шесть лет, братику три. Костя почти сразу стал называть меня мамой. А Галя его одергивала: «Это не наша мама! Наша — Елена Станиславовна». Ну и что вы думаете — через пару недель и Галя стала называть меня мамой. Их мы тоже оставили, но через три года они вернулись в свою биологическую семью: родители восстановились в правах. Одно время дети называли и меня мамой, и родную. И сейчас мы общаемся. Галя 9 мая сама стала мамой, скоро будет годик моей внучке.

— В 41 год я родила Катюшу. Когда ей было полтора года, к нам пришли Паша, ровесник Кати, и пятилетний Миша. Лизе тогда тоже было пять лет. Получились у нас две пары двойняшек. Катя и Павлик русые, голубоглазые. И в садике все восклицали: ой, какие у вас двойняшки! Когда Катю из яслей перевели в старшую группу, а Павлика оставили в яслях, он несколько месяцев не давал никому сесть на стул, где сидела Катя. Миша с Лизой вместе пошли в школу.

Мишу и Павла через девять лет забрал папа, вернувшийся из тюрьмы. Он присылал им открытки, поддерживал связь, потом приходил к детям. Я решила, что не имею права лишать его родительских прав. Неизвестно, что на самом деле произошло в его жизни. Мы помогали ему, когда он устраивался работать. Мише и Паше сейчас 16 и 12 лет. Приходят ко мне в гости, играют для меня на гитаре.

Кто самый добрый, умный и талантливый?

Почему, когда я пришла в дом Солодких, меня встретила тишина? Оказалось, дети — кто на учебе, кто в садике. Во время нашей беседы дети возвращались домой, тихонечко проходили мимо нас, но непременно со словами: «Здравствуй, мама!».

Когда я попросила Наталью Всеволодовну рассказать о детях, она с удовольствием описала характеры и увлечения каждого.

Застенчивый семилетний Илья еще ходит в садик, 13‑летний Влад любит помогать девчонкам рукодельничать. Артистичный 12‑летний Артур имеет медали за успехи в спорте, а интеллигентный 13‑летний Влад преуспел в изучении английского языка. 12‑летний Паша — верный папин помощник в ремонте машины, а 16‑летняя Маша мечтает стать ветеринаром. 14‑летние Ангелина и Диана обе ласковые и открытые. 15‑летняя Ксюша замечательно поет.

На вопрос к собравшимся детям «Кто среди вас самый добрый?» получаю ответ: «Вика». Эта 18‑летняя девушка занимается углубленным изучением биологии и химии. Артема, впрочем, как и Илью, здесь называют вредными. Но и они не без талантов.

15‑летняя Лиза и 12‑летняя Катя — родные дочки Солодких. Лизу хором называют самой умной, у нее феноменальная память. Катя творческий человек, часто выступает организатором, хорошо рисует и танцует. Девочки играют на разных музыкальных инструментах и поют.

А вот главенство в семье, строгость и требовательность дети приписывают маме. 

Папа — министр финансов

Игоря Альфредовича называют семейным министром финансов. На нем — закупка продуктов и оплата коммуналки, а еще он — шеф-повар. Особенно дети радуются его борщу. Думаете, просто накормить 15 человек? А по выходным по патронату домой возвращаются студенты. Для пюре или драников на один раз, например, нужно ведро картошки. На блины с начинкой уходит четыре кило муки и три петуха (птица – своя). Каждый день нужно три булки хлеба, пять-шесть батонов, кило сахара и полкило масла.

У Натальи Всеволодовны хватает забот. На ней чистота дома и опрятность детей. Уроки старшей школы, математику, физику, химию проверяет папа. Он же изучает с детьми небо в телескоп, а земные предметы — в микроскоп. На маме — гуманитарные, устные предметы и начальная школа. Но со многим дети справляются и сами, старшие помогают младшим. Нарушители порядка учат стихи, лентяи чистят кастрюли, за некоторые провинности лишают карманных денег. Но главное — пример родителей.

Где же тут родителям найти время для себя?

— Моя личная жизнь — это мои дети, — говорит женщина. — Важнее их ничего нет. Но наши дети умеют делать для нас праздники. Они нам концерты устраивают. Даже ресторан организовали! Как-то говорю я папе: мол, давно мы с тобой никуда не выходили. И через пару дней дети нам устроили ресторан дома. Влад был официантом, даже меню было, Лиза играла на скрипке. Сюрпризы делают и старшие дети. Оля в прошлом году приехала ко Дню матери и вручила билеты на концерт. А сама осталась присматривать за младшими. Вопрос в том, хотим ли мы куда-то уезжать. Мне очень комфортно и хорошо дома. Когда уезжаю, мечтаю вернуться.

Важную поддержку оказывает семье Солодких отдел образования Первомайского района: билеты в цирк, техника, мебель. Хорошие у Солодких и шефы. Например, Могилевское отделение Белорусской железной дороги всегда откликается на просьбы. На все праздники семья получает подарки. А дети каждый год бесплатно отдыхают в санатории «Дубровенка». У детей есть велосипеды, гироскутеры, электрокары.

Материнская любовь бесценна

Те дети Солодких, которые постарше, либо учатся, либо уже устроили свою жизнь. И хотя, выпускаясь из дома семейного типа, дети становятся независимыми, Наталья Всеволодовна и Игорь Альфредович продолжают интересоваться их судьбами, с нетерпением ждут в гости.

— Когда дети уходят из семьи, их материально поддерживает государство, — рассказывает Наталья Всеволодовна. — Но дело не в деньгах. Важно, если есть поддержка и есть к кому обратиться. А к нам они могут обратиться всегда.

Екатерина ГУГАЛОВА

Фото предоставлены семьей Солодких