Тихо и совсем непразднично было 7 ноября в лесу у деревни Слободка. 72 года назад здесь были уничтожены узники еврейского гетто Бобруйска. Каждый год сюда приезжают их потомки и просто братья по вере. Чтобы зажечь поминальные свечи, вознести слова молитвы и просто помолчать. Так было и в этот раз.
Отдать дань памяти своим землякам приехали заместитель председателя Бобруйского горисполкома А. В. Маркачев, начальник управления идеологической работы, культуры и по делам молодежи Н. Ф. Балюк, председатель городской еврейской общины Л. А. Рубинштейн, раввин Шауль Хабабо. Пришли сюда и воспитанники Каменской школы-интерната. Вот уже много лет ребята и взрослые ухаживают за местом массового захоронения.
Звуки скрипки, негромкие и совсем неофициальные речи, слезы и боль. Каждый, кто пришел сюда в этот день, наверняка пытался представить страшную картину, что развернулась тут семь с лишним десятилетий назад. Первые штрихи к ней были «написаны» уже спустя неделю после еще одной знаковой даты — 22 июня 1941 года. 29 июня в город вошли части вермахта, а еще через неделю все еврейское население было согнано в район нынешнего завода ТДиА, где и находилось гетто. По сути весь старый Бобруйск ужался до небольшого пятачка на улице Бахарова, тогда — Шоссейной, чтобы вечером 6 ноября отправиться в свой последний путь.
Пятиконечная советская звезда и шестиконеченая иудейская, надписи на памятнике по-русски и на идиш. Каменская земля уравняла между собой представителей многих национальностей и вероисповеданий. Всю оккупацию здесь шли массовые расстрелы. Помимо евреев, свой последний приют здесь обрели советские военнопленные и мирные граждане. Всего около 10 тысяч человек. Округленная цифра, обостренное горе. Киевский Бабий Яр, минская «яма», бобруйская Каменка — зловещие страницы одной большой истории. «Мы не имеем монополию на горе, — сказал на митинге заместитель председателя совета Бобруйской еврейской общины Олег Красный. — Но только евреи уничтожались лишь из-за того, что они евреи».
Венки и цветы возложили в этот день представители городской еврейской общины и просто неравнодушные горожане. А после раввин Шауль Хабабо прочел поминальную молитву. И вновь звуки скрипки наполнили тишину осеннего леса, ставшего когда-то огромным некрополем.
Дмитрий СУСЛОВ
Фото Андрея ЖУРАВЛЁВА
