«Это было непростое, но интересное время. Уходишь на работу и не знаешь, где окажешься вечером», — вспоминает Виктор Павлович Алимбочков. Девять лет он возглавлял наш город. Воспоминания последнего руководителя города в советской истории и первого в летописи независимой Беларуси — вашему вниманию.
В Бобруйске было 240 тысяч жителей
— Тогда, в 80‑х, Бобруйск был в пятерке городов БССР: на четвертом месте по объему промышленного производства и на пятом — по численности населения. И население стремительно росло. Согласно данным переписи 1989 года в Бобруйске проживали 240 тысяч человек. За три года до этого было принято постановление Совмина БССР «О развитии города Бобруйска». С учетом стремительного роста промышленного и человеческого потенциала Бобруйск должен был прирасти новыми территориями. Ключевая роль в этом смысле отводилась левому берегу Березины. Здесь планировали заложить новый жилой район. Простираться он должен был вплоть до Ясного Леса. Туда же планировали протянуть дорогу от «фандоковского» моста. Титовка и Зеленка в перспективе подлежали сносу с последующим переселением жителей частного сектора в новые дома. Ключевая роль в строительстве этого района отводилась Бобруйскому заводу КПД. Для этого было необходимо провести техническое перевооружение на предприятии, увеличив его мощности с тогдашних 60 тысяч квадратных метров жилья в год до 125 тысяч.
В 80‑х годах прошлого века Бобруйск был пятым городом в республике по численности населения, опережая Брест и Гродно. Сейчас — только седьмой.
Но потом союзные деньги стали иссякать, а в одиночку город не смог потянуть такие объемы. Стало понятно, что нужно искать место поближе. Самым оптимальным стало поле за Назаровкой. Тогда это были земли сельхозназначения.
«Бобруйск сам себя обеспечивал деньгами»
— В городе были представлены многие отрасли промышленности. Строительство новых заводов не планировались, а вот действующие активно модернизировались. Иногда модернизация представляла собой строительство новых производственных площадей. Так было с заводом ТДиА, трикотажной фабрикой, с подготовительным цехом СКГШ на шинном, новым корпусом «Красного пищевика». Средств хватало. Город не только полностью обеспечивал себя деньгами, но и вносил солидный вклад в союзный, республиканский и областной бюджеты.
На шинном работали более 13 тысяч человек, на «Беларусьрезинотехнике» — свыше шести тысяч. Почти столько же на «Бобруйскферммаше», ныне «Бобруйскагромаш». Все крупные предприятия города находились в союзном подчинении. Это значит, что все средства на техперевооружение выделялись из союзного бюджета. На уровне Москвы решался и вопрос сбыта продукции. Плановая экономика четко определяла, куда, чего и сколько надо отгрузить и поставить. Загруженности складов готовой продукцией не было: все отправлялось конечному потребителю чуть ли не в день выпуска. С чем было не очень, так это с культурой производства. Возможно, сказывалась загрузка предприятий. По тому же «ФанДОКу» приходилось ходить в резиновых сапогах. На заводе «Весоприбор» (давно закрытом, корпуса отданы «Легпромразвитию». — Д. С.) сварочные работы велись ручным дуговым способом, с использованием электродов.
Предприятия не только стабильно работали, но и строили дома для своих работников, развивали социальную инфраструктуру, которой город пользуется до сих пор.
Как чуть не закрыли училище олимпийского резерва
— Первые предвестники оптимизации стали появляться еще тогда. Вот, например, наше училище олимпийского резерва. В Могилевской области было два таких заведения, а в Брестской — ни одного. И вот наверху решили закрыть наш УОР, а там — открыть. Приехал замминистра образования — забрать «олимпийцев» в Брест. Главным упреком в наш адрес стало отсутствие результатов: мол, база есть, а достижений — ноль. Помимо чисто хозяйственной деятельности, я еще занимался спортом — самбо, стрельбой, плаванием. Мы с ним просто сели и поговорили. Я сказал: «Давайте так: если через год не будет результатов — сам выйду с предложением о закрытии училища». Замминистра согласился.
За год мы общими усилиями с тренерами и педагогами сделали рывок вперед. А после училище подарило городу и республике немало именитых спортсменов…
Кто создавал дефицит, или Как Москва «объедала» Бобруйск
— Сейчас и слово‑то такое не все знают — дефицит. А тогда пустые прилавки в магазинах были обычным делом. Это, кстати, следствие все того же централизованного распределения товаров. Такие города, как Бобруйск, работали на обеспечение потребностей крупных союзных центров — Москвы, Ленинграда. И прежде всего это касалось пищевой и перерабатывающей промышленности. Тот же зефир почти весь уходил в столицу. Это же касалось и мясных изделий. Даже анекдот такой был:
«1991 год оказался очень насыщенным на события. Начался он с денежной реформы В. С. Павлова, когда меняли старые 50‑и 100‑рублевые купюры на банкноты нового образца. Для людей это стало полной неожиданностью. Чего скрывать, и у меня дома хранился небольшой денежный запас. На обмен наличных было жесткое ограничение, да и времени было дано только два дня. В итоге две тысячи рублей так и не успел поменять».
— Как в Советском Союзе забивают скот?
— Взрывом. Потому что, кроме костей, в магазинах ничего нет.
Небольшой продовольственный запас в Бобруйске, конечно, всегда был. На всякий случай. Голодных бунтов в начале 90‑х нам удалось избежать.
В августе 91‑го
— День 19 августа 1991 года предопределил дальнейшую судьбу СССР. О том, что к власти пришел ГКЧП, я узнал, находясь на рабочем месте. Никаких инструкций о том, как действовать в этой ситуации, нам не поступало. В Москве царила паника, а в Минске — растерянность. Основной задачей было недопущение народных волнений. Ведь с одной стороны поднимали голову националистические силы, а с другой — город был переполнен военными. Но все обошлось. На площадь никто не вышел. Порой даже казалось, что все эти события происходят в какой-то другой стране. В итоге так потом и оказалось…
На этом фоне события ночи 8 декабря, когда в Вискулях вынесли приговор Союзу, показались закономерным продолжением августа. Хотя, я считаю, что страну тогда можно и нужно было сохранить. Пусть в какой-то иной форме. Первый день независимой Беларуси не принес нам ничего нового. Люди на местах те же, кадры наверху — тоже.
«Воровской общак собирали на площади, у фонтана»
— На мое время пришелся и разгул преступности. В начале 1992 года на уровне премьер-министра Кебича с подачи Комитета государственной безопасности решался вопрос о выдаче всем руководителям местных органов власти табельного оружия. Так у меня появился служебный пистолет Макарова. Даже на работу с ним ходил. До прямого столкновения с криминалитетом дошло лишь однажды. За городом мою машину остановила иномарка. Прижала к обочине. Вышли люди. Оказалось, просто хотели поговорить. Мол, политика у тебя правильная, ты, главное, в наши дела не вмешивайся. На том и разошлись.
Громких криминальных разборок в Бобруйске не было. Все прекрасно знали, что бандиты собираются на площади, возле фонтана. Там же распределяют деньги от кооператоров, которых обложили «данью». Часть — себе, часть — в воровской общак. Между криминалитетом и властью было негласное соглашение: они не мешают жить добропорядочным гражданам, мы не вмешиваемся в их дела. Когда это соглашение нарушалось, милиция вмешивалась и наводила порядок.
Наша справка
Родился 24 июня 1945 года в Минске. Детство и юность провел в Жлобине. Там же начал трудовую биографию — в 1964 году, газоэлектросварщиком на местной мебельной фабрике. В 1972 году окончил Могилевский машиностроительный институт. Работал на машиностроительных предприятиях Могилева, в городском комитете партии. В 1986 году окончил Академию общественных наук при ЦК КПСС.
В августе 1986 года переведен в Бобруйск на должность первого секретаря горкома партии. С 1991 по 1995 год возглавлял Бобруйский горисполком и горсовет народных депутатов. В середине 90‑х перешел на преподавательскую работу в Бобруйский филиал БГЭУ. В 1996 году окончил БГУ по специальности «правоведение» с присвоением квалификации «юрист». Сейчас продолжает трудиться — на предприятии «Барро» в должности юрисконсульта.
Было время, были люди
— До сих пор с теплотой вспоминаю многих из тех, с кем довелось работать. И не важно, кто какую должность занимал. Например, был такой Иосиф Миронович Ицкин, работал он в горплодовощторге. Благодаря ему в городе всегда были овощи и фрукты. Директор трикотажной фабрики Эдуард Арташевич Геурков — также из тех, кого хотелось бы вспомнить. Многие руководители оставили добрый след в истории города, да и в моей жизни тоже. Многих уже нет в живых: директора «Бобруйскагромаша» Евгения Поликарповича Пахилко, директора «Весоприбора» Михаила Константиновича Хромова...
А тем, кто и сейчас в строю, желаю здоровья и долгих лет жизни! А нашему городу — процветания!
Дмитрий СУСЛОВ
Фото Анастасии
РЕКИШ и из архива
В. АЛИМБОЧКОВА
