Взросление в семье, где родители зависимы от алкоголя, может оказать серьезное влияние на жизнь человека в будущем. Ребенок не «перерастает» такое детство и не забывает его.
Стремление постоянно угождать другим, самокритика, неумение расслабляться, стремление к контролю, низкая самооценка – так психологи описывают взрослого, чье детство прошло рядом с алкоголиком. В 1970-е об этой проблеме начали говорить в США, тогда и появился термин – синдром «взрослые дети алкоголиков» или ВДА.
С какими проблемами сталкиваются люди с синдромом ВДА, как они могут себе помочь – об этом мы поговорили с Екатериной Косинской, психологом ТЦСОН Ленинского района Бобруйска.
«Он растет «правильным», боится ошибок»
– Екатерина Юрьевна, принято считать, что от алкоголизма в большей степени страдает сам алкоголик, и именного ему надо помогать, его надо лечить. Так ли это?
– Человек с зависимостью часто не видит у себя проблемы. Поэтому страдает в этой ситуации, скорее, близкое окружение: родители, жена (муж), дети.
На первом месте – дети, потому что у них еще не сформировано представление о мире. В таких семьях много времени тратится сначала на уговоры, чтобы человек пошел лечиться, а если этого не происходит, то члены семьи, как правило, смиряются с этим и живут. Тем самым показывая детям, что такая жизнь – это норма.
На втором месте – пожилые родители, а затем уже жена или муж. И это не потому, что жене или мужу проще, но у них есть возможность развестись или прекратить общение. А у родителей или детей такой возможности нет.
– Может ли у ребенка, который живет в такой семье, быть счастливое детство?
– Да, здесь не все однозначно, ведь счастье складывается из моментов. Например, в благополучной семье счастливым воспоминанием может стать путешествие с родителями или подарок. А в семье, где есть зависимый, таким воспоминаем может стать и доброе слово. Но то, что жизнь в такой семье накладывает отпечаток на ребенка и усложняет его жизнь – это факт. Он растет серьезным не по годам, «правильным», заботится и о себе, и о родителях, боится ошибок. Такой ребенок чаще замкнут, с трудом идет на контакт, старается хорошо учиться и не расстраивать взрослых, любимец преподавателей. Он растет «удобным» для взрослых не потому, что так воспитан, а потому, что ему уже с детства приходится брать на себя взрослые задачи.
– А если ребенок только пару лет жил с зависимым родителем, это тоже повлияет на него в дальнейшем?
– Зависит, в каком возрасте был этот период. Если в 3-4 года, и ребенок не сталкивался с физическим насилием, то сильного отпечатка на нем это не оставит.
Если же это произошло в подростковом периоде, то отразится намного сильнее. Подросток уже понимает, что ему плохо, но это же его семья – его ценностный ориентир, и, вроде бы, он должен воспринимать такую жизнь как норму... У него будет формироваться искаженное восприятие.
Как понять, что у тебя проблема родом из детства?
– Можно ли тогда говорить о ВДА как о диагнозе?
– Термин ВДА медицинским назвать нельзя, потому что к медицинским относятся те диагнозы, которые внесены в международную классификацию болезней.
Но в конце 70-х заговорили о такой проблеме в Америке. Начали формироваться общественные организации, собираться группы и обсуждать, что людям нужно помогать справляться с последствиями жизни и взрослением в семье с алкоголиком. Это был прорыв в понимании проблемы.
После была выпущена книга под названием «Взрослые дети алкоголиков».
Считаю, что и у нас об этом надо говорить чаще, должно быть больше информации.
– По каким признакам уже взрослый человек может определить, что жизнь в семье с родителем-алкоголиком наложила на него отпечаток?
– Это и стремление постоянно угождать другим в ущерб себе, трудности в определении нормы (не может ответить, что такое нормальные отношения, нормальная семья), и сложности с завершением дел, излишние самокритика и перфекционизм, прямо-таки обостренное чувство ответственности. Такому человеку очень трудно сказать «нет» на чью-то просьбу, он не понимает, что такое личные границы, а если он отказывает, то чувствует себя виноватым. У таких людей в личной жизни может быть страх близости, боязнь быть отвергнутым, трудности с проявлением эмоций.
Как правило, у таких людей их внутриличностные конфликты мешают им в достижении целей.
Если человек у себя находит больше половины из этих признаков и понимает, что они мешают ему жить, нужно искать помощи.
«Важно перестать стыдиться»
– Каким же образом человек с ВДА может себе помочь?
– Для начала надо осознать и принять то, что внутри есть проблема, которая осложняет жизнь. Потому что опыт тяжелого детства стереть из памяти нельзя. Затем нужно настроиться на избавление от этого.
По всему миру есть сообщества ВДА, у них есть сайты, можно на них зайти и попробовать с самого простого – ежедневных аффирмаций (позитивных фраз самовнушения). Например, на повышение самооценки. Понимаю, что многие могут скептически к этому относиться, но надо не бояться пробовать новое.
В Беларуси тоже есть такие группы встреч для людей ВДА, в Бобруйске пока нет. Но человек, который столкнулся с такой проблемой, может организовать группу встреч. Для этого не нужно специальное образование или дополнительные знания.
Конечно, я рекомендую индивидуальные встречи с психологом. В нашем городе психологи работают также в территориальных центрах социального обслуживания населения, и консультации их бесплатные.
Для эффективного «выздоровления» может помочь книга «Радикальное прощение» Коллинга Типинга.
И важно перестать стыдиться проблемы. Стыдно может быть только за то, за что конкретный человек может взять ответственность. Ребенок не может нести ответственность за поведение родителей. Людям с синдромом ВДА стоит повышать самооценку и развивать эту осознанность.
«Любому человеку нужно работать над собой всю жизнь»
– К вам часто обращаются бобруйчане с такой проблемой?
– Конечно, люди не приходят с таким запросом. Они приходят с конкретной проблемой в отношениях, в достижении целей, с депрессией, повышенной тревожностью.
Среднестатистический портрет клиента в кабинете психолога: как правило, женщина 35-45 лет, самодостаточная, успешная в какой-то сфере, которая попала в абьюзивные отношения. В процессе общения уже выясняется, что она росла в дисфункциональной семье. Причем, даже необязательно это будет алкогольная зависимость у кого-то из родителей.
С радостью отмечу, что уже пару лет с желанием что-то поменять приходят женщины 60-70 лет. И такие клиенты составляют примерно 30 процентов.
Конечно, когда человек осознает свою проблему раньше, то можно изменить больше, но облегчить свою жизнь, сделать ее проще и лучше можно в любом возрасте.
Что касается мужчин, то, к сожалению, они приходят к психологу редко.
– Можно ли от симптома ВДА вылечиться или это работа на всю жизнь?
– Любому человеку, наверное, нужно работать над собой всю жизнь. Главное – от этого процесса получать удовольствие. Радоваться тому, что сегодня я стал чуть лучше, мне стало чуть легче жить.
Поэтому сложно говорить о сроках. Но к результату будут приводить любые шаги, например, человеку станет проще говорить «нет» на просьбы, которые вызывают ему внутренний дискомфорт.
Главным ценностным ориентиром, поддержкой и опорой для человека является он сам. Это та сила, которую невозможно отобрать, пока человек жив. И усиливая режим «здорового взрослого», человек обретает внутреннюю мощь, устойчивость, спокойствие, смелость и, в конечном итоге, свободу от синдрома ВДА.
Елена САДОВСКАЯ
Среднестатистический портрет клиента в кабинете психолога: как правило, женщина 35-45 лет, успешная в какой-то сфере, самодостаточная, которая попала в абьюзивные отношения. В процессе общения уже выясняется, что она росла в дисфункциональной семье.
