87-летняя Ирина Ефимовна Пискун отучилась в школе семь лет. Первый урок прошел здесь в победном 1945-м.
Завершен снос зданий бывших учебно-производственных мастерских на Московской улице в Бобруйске. Кирпичное здание с розовым фасадом больше не выглядывает из-за забора, огородившего строительную площадку. Скоро здесь построят торгово-офисный центр. Новый, современный, с парковкой и кафе. Его предшественница теперь останется только на фотографиях и в воспоминаниях.
Ирине Ефимовне Пискун есть что вспомнить о «школьных мастерских». Скоро бобруйчанке исполнится 88 лет, но какие бы цифры ни рисовал личный календарь, семь лет, проведенных здесь, навсегда останутся в памяти. Первый звонок, первый урок, первый класс – для Ирины Ефимовны это «Московская, 41». Только не учебно-производственные мастерские, а Бобруйская базовая неполная средняя школа № 8.
Чуть не осталась на второй год
Ирина Пискун – коренная бобруйчанка. Первым ее адресом стал деревянный дом на Спартаковской. Дом тот давно снесли. В Великую Отечественную семья маленькой Иры оставалась в Бобруйске. Те черные годы стерлись из памяти. «А если и помнила бы, то постаралась забыть», – замечает собеседница.
Мирную жизнь бобруйчанка начала в квартире, по улице Карла Либкнехта, 55. Как раз по соседству с недавно снесенным 57-м домом. Домашний адрес и определил место учебы. Более близких школ тогда не было. Война не пощадила учебные заведения Бобруйска. В личном архиве сохранились фото разрушенных 4-й и 18-й школ, да и от «Московской, 41» оставались только голые стены.
Первый раз в первый класс Ирина Ефимовна, по нынешним меркам, пошла довольно поздно: 1 сентября 1945-го девочке двух месяцев не хватало до восьми лет. Первым тот класс стал и для школы. И единственным.
– Никаких делений на «буквы». «А», «Б», В»… Не из кого было набирать учеников. Только один класс укомплектовали, чуть больше 30 человек, – вспоминает собеседница.
Фамилию своей первой учительницы бобруйчанка уже не помнит, только имя-отчество – Мария Исааковна. Зато с волнением рассказывает, что обучение в первых двух классах велось на белорусском языке. …Из-за этого, говорит, чуть не осталась на второй год.
– В третьем классе, когда место учителя заняли педагоги-предметники, выяснилось, что мои знания хромают. Как подумала, что придется расстаться со своими одноклассниками и по-новому проходить второй класс, с головой ушла в учебу. К концу учебного года меня даже ставили в пример, – рассказывает Ирина Ефимовна.
Черный хлеб на школьный завтрак
Обучение в те годы велось в одну смену. Начинали в восемь утра, заканчивали далеко заполдень. Учебные пособия брали в школьной библиотеке, тетрадки, карандаши и ручки приходилось покупать на рынке. Ни какие-то там шариковые-гелевые, а перьевые. В наборе с чернильницей-непроливайкой. Свое название она получила за емкость.
Стеклянная или фарфоровая бутылочка, благодаря особой форме, твердо стояла на парте и так же уверенно – в школьном ранце, что сводило риск разлива чернил к нулю даже у не самых аккуратных учеников.
«Жутко дорого стоили», – говорит Ирина Ефимовна. Еще дороже ценилось… тепло. Особенно зимой. А зимы тогда трещали морозом ни чета нынешним.
– В каждом классе стояли печи. Ранним утром приходил истопник, протапливал. И только потом заходили ученики. Но к середине дня тепло успевало уйти. На переменах обнимали печку, чтобы хоть как-то согреться, – вспоминает бобруйчанка.
Не менее трогательно звучат воспоминания Ирины Ефимовны о школьном питании. Это сейчас «умные головы» решают, что полезно ученикам, а от каких блюд лучше отказаться. Проводят опросы, мониторинги, анкетирования. Тогда же в рационе было всего одно наименование: хлеб черный, ржаной.
– В 1947 году, когда отменили «карточки», на переменах выставляли поднос, с кусочками хлеба. Грамм по 50 каждый. Подходили, брали, ели. И так было вкусно. Хотелось взять еще один, но понимали, что тогда на всех не хватит.
«… А завтра, может, выйдешь на Бродвей»
Общение с одноклассниками выходило далеко за пределы школы. Немало мальчишек и девчонок стали для юной Иры Богданович друзьями, подругами, приятелями. Детская дружба, закаленная послевоенными годами, это навсегда.
– В моем дворе жила Аня Болотникова. Недалеко, на Пушкина, где сейчас банк, – Белла Краверская, возле нынешней «Чырвонай вежы» Клава Минникова. Ну, это мы ее так в классе называли. На самом деле, Кларой звали, – продолжает рассказ собеседница.
Клара-Клава, Гирш-Гриша, Мойша-Миша… Славу «местечка» Бобруйск вернул сразу после войны. «Ближе» к седьмому классу, вспоминает Ирина Пискун, большую часть одноклассников составляли евреи. А сам район нынешней площади Победы был прямо-таки пропитан неповторимым бобруйским колоритом. Весь, до последнего булыжника на мостовой.
– Эту часть Социалистической мы называли Бродвеем. Здесь по вечерам собиралась молодежь. Если надо было кого-то увидеть, шли как раз сюда. Нужный человек всегда находился. Молодежь прогуливалась от танка Бахарова, мимо театра (тогда еще старого, с круглым фасадом) до Интернациональной.
Еще одну школьную подругу Ирина Ефимовна вспоминает с особой теплотой. Звали ее Галя Демина.
– Галю в школе никто не обижал, так как знали – ее отец занимает руководящую должность в местном НКВД.
После школы Галина отучилась на доктора, а выйдя замуж за врача-анестезиолога, взяла фамилию Тобак. И долгие годы лечила детей. Среди ее подопечных был и ваш автор. В конце 80-х вместе с мужем Галина Александровна Демина-Тобак уехала в США. Там и ушла из жизни. А ее супруг Юрий Залманович жив.
– С ним часто переписываемся и созваниваемся по интернету, – говорит Ирина Ефимовна.
Высшая школьная награда
Рассказ о любой школе будет неполным без воспоминаний о педагогах. «Учительницу первую свою» мы уже вспоминали, хоть и без фамилии. А вот фамилию директора Ирина Ефимовна до сих пор произносит с пиететом – Урбанович. Александр Павлович пришел сеять разумное, доброе, вечное сразу после войны.
– Кроме директорства Александр Павлович вел у нас историю. Рассказывал о войне, в которой сам участвовал. Все ребята его уважали, он мог найти подход к каждому ученику.
В начале 60-х годов Александр Урбанович возглавил среднюю школу №1, где директорствовал до 1978 года.
В базовой школе № 8 Ирина Пискун проучилась до седьмого класса и закончила ее с похвальной грамотой.
Чтобы получить общее среднее образование перешла в соседнюю, девятую. Школа на Советской-Московской работает и сейчас. И оттуда выпустилась с «похвальным листом» – высшей школьной наградой тех лет и поступила в Ленинградский финансово-экономический институт.
Поступление и учеба в вузе, говорит, дались легко: во многом благодаря знаниям, полученным в базовой школе. А после института Ирина Ефимовна вернулась в Бобруйск, где 28 лет проработала в плановом отделе ОАО «Беларусьрезинотехника»: от рядового экономиста до руководителя подразделения.
Узнав о сносе здания школы бобруйчанка немного расстроилась. Говорит, даже не успела сделать фото на фоне здания. Пусть и давно пустовавшего. А после добавляет: «Может, и к лучшему. Я ведь знаю его как школу. Таким и запомню».
Дмитрий СУСЛОВ, фото Александра ЧУГУЕВА и из архива автора
