Арсенал
Несколько лет назад я готовил материал о майских событиях 1984 года — тогда из-за лесных пожаров вспыхнул и взорвался склад боеприпасов 789-й авиационно-технической базы 200‑го гвардейского бомбардировочного полка дальней авиации близ деревни Ломы. Так вот, беседуя со мной, очевидцы тех событий признавались: в тот майский день они молились лишь об одном: чтобы огонь не перекинулся на арсенал — хранилище авиационных боеприпасов 46-й воздушной армии Верховного Главнокомандования, расположенное возле станции «Красный Брод».
«В Ломах-то стоял только технический склад, запас авиабомб там был невелик, — вспоминали военные. — Да и сами бомбы были маломощные, городу они большого вреда причинить не могли. А вот если бы начал рваться арсенал, то Бобруйска сегодня могло бы и не быть».
В 2004 году авиабомбы вывезли в Россию, а воинскую часть расформировали. Арсенал опустел.
Сегодня его охраняют две собаки да сторож, который долго не соглашается пропускать нас на вверенный ему объект: «Сюда многие приезжают… Кто за кирпичом, кто за кабелем… Тяжко за всеми усмотреть. Я ведь один и без оружия».
Лишь изучив наши редакционные удостоверения и убедившись, что люди мы не праздные, сторож смягчается. «Только потому, что душа болит за все это, — поясняет он, окидывая взглядом белеющие вдали домики. — Ведь если рук не приложить, пропадет все. А так — вы напишете, может, и выйдет какой толк».
По булыжной мостовой мы неспеша бредем туда, где стоят бывшие боксы. По пути сторож рассказывает нам, что объектом уже интересовались какие-то могилевские бизнесмены — прикидывали, как бы это открыть здесь базу отдыха. Но, покрутившись, уехали разочарованными: после ухода военных большинство коммуникаций, в том числе и линии электропередачи, были обрезаны. Восстанавливать их сейчас — недешевое удовольствие.
А место для отдыха здесь и впрямь изумительное: лес чистый, прореженный — сплошь корабельные сосны — тропинки аккуратненькие, с желтым песочком, здания практически не повреждены. В общем, идиллия, по сравнению с тем, что можно увидеть на соседнем объекте, буквально в двух километрах от бывшего арсенала.
«Казаково»
Попытайся мы пробраться сюда лет двадцать назад, дорого бы нам обошлась такая попыточка: или на колючей проволоке повисли бы под напряжением в 1800 вольт, или на пулю часового нарвались бы. Тогда эти места охранялись, как зеница ока: одно время здесь хранили девять водородных бомб — самых мощных в мире, чуть позже в хранилища завезли 200 ядерных боеголовок для крылатых ракет. Бетонные стены «казаковских» укрытий могли выдержать прямое попадание девятитонного фугаса! Ступить на территорию объекта имели право далеко не все генералы.
Сегодня здесь нет даже сторожа: заезжай, кто хочешь, бери, что хочешь. Но в том и штука, что брать уже нечего: все, что было можно умыкнуть — кабель, рельсы, электромоторы, кирпич, — давно умыкнули.
Три года назад «Казаково» передали на баланс Бобруйскому лесхозу. Но было поздно. Интерес для предприятия представлял только лес, растущий вокруг. Останки же построек стали бесполезной обузой: использовать нельзя, охранять накладно, сносить дорого.
Впрочем, чего не сделали государственные мужи, с тем успешно справились заезжие шустрики. Посетив «Казаково» три года назад, мы застали еще и проволоку, натянутую по периметру, и почти целехонькое здание штаба. Сегодня проволоки нет в помине, а здание пылится в руинах. Как если бы в него попал тот самый девятитонный фугас.
«Бункер»
Но, если в «Казаково» уважающему себя мародеру делать нечего, то на бывшем объекте «Руно», неподалеку от глуского шоссе, «работ» непочатый край.
Когда-то это был один из самых секретных объектов Советского Союза: здесь располагался командный пункт военно-воздушных сил — трехуровневый подземный бункер с автономной системой жизнеобеспечения и оригинальной конструкцией. Построенный в форме чаши бункер стоял на болоте, выполняющем роль естественного амортизатора. Так что даже ядерный удар не смог бы вывести его из строя.
В 2002 году военные «сдали» и этот объект. Перед уходом они сняли наиболее ценную аппаратуру, а что невозможно было извлечь на поверхность — затопили. Сделать это было просто: в бункере постоянно работали насосы, откачивающие грунтовые воды. Стоило их отключить, как в помещение ворвалось болото, быстро заполонив собой все три уровня.
Но вскоре вода схлынула. Тогда-то в бункер и потянулись бригады мародеров. Не помогла даже бронированная дверь, которую военные предусмотрительно задраили и заварили перед уходом — сегодня нет и следов той двери.
Зато есть пьяный тип, называющий себя Славиком. «Я тут три года хозяйничаю, — самоуверенно ухмыляется он. — Вы, мужики, скажите: вам чего надо и почем?» Водитель белого «жигуленка», вырулившего из леса следом за нами, отводит Славика в сторону и начинает о чем-то с ним шептаться.
Чуть поодаль, возле бывшего КПП, орудуют двое мужичков — судя по всему, жители окрестных деревень. «Нам чего… — машут руками они. — Мы после работы сюда пришли, всего на пару часиков». Но и «пары часиков», оказывается, хватает для счастья: неподалеку от свежевыкопанных траншеек чернеют сложенные в кучку куски кабеля. Даже сегодня, после стольких лет разграбления, на бывшем секретном объекте есть чем поживиться.
«Да сюда каждый день гости наведываются, — шмыгает носом один из мужичков. — И не такие, как мы, с лопатами — на грузовиках подкатывают, с кранами. И никто из них не уезжает отсюда пустым».
О чем не расскажет Цыбулько
После ухода солдат большинство военных объектов Бобруйщины было передано на баланс УКП «Жилкомхоз» Бобруйского райисполкома. Но сколько именно и в каком состоянии они находятся сейчас, коммунальщики нам рассказывать отказались. «Я не уполномочен давать вам такую информацию», — отрезал главный инженер предприятия Владимир Цыбулько.
Впрочем, дело не в «Жилкомхозе». Ему ведь тоже выпала нелегкая доля — силами нескольких сторожей охранять территории, которые прежде охранялись батальонами. Тут впору задаться другим вопросом: а есть ли вообще у нашего государства какая-то концепция использования бывших военных объектов?
Конечно, не все бывшие объекты можно приспособить под что-либо путное — большинство из них расположены вдали от шума городского, посреди глухих чащоб. Те же «казаковские» бомбохранилища в свое время пытались переделать в склады и Бобруйский консервный завод, и некоторые предприниматели. И те, и другие вскоре отказались от этой затеи.
Но ведь то, что нельзя использовать по назначению, можно хотя бы грамотно утилизировать! К примеру, в «бункере» и по сей день находится немало металла. Металл этот, конечно, найдет своего потребителя, но, боюсь, выручка от его продажи пройдет мимо государственного кармана. Или, может, карман этот не нуждается в деньгах?
Дмитрий РАСТАЕВ
Фото Федора ПРОКОПОВА
