Вы знали, что в МЧС работают не одни мужчины? На вызов о серьезном пожаре или, например, о крупном ДТП мчатся на помощь не только бравые мужчины-спасатели, но и женщина-медик. Именно врач МЧС оказывает первую медицинскую помощь раненным в ДТП, обгоревшим в огне и задыхающимся от гари. Перевязывать головы, делать искусственное дыхание, вводить в вену лекарство приходится не в стерильной больнице, а в экстремальных условиях: порой прямо на дороге, под дождем или в снегу. В Бобруйске работают три таких женщины-врача, мы пообщались с одной из них — Юлией КОВАЛЬЧУК.
— Пока едешь в оперативном автомобиле на ЧП, морально уже готовишься к тому, что тебя ждет. По рации передают основную информацию о происшествии. Например, так: «ДТП, мужчину зажало, нужна экстренная медицинская помощь». За считанные секунды надеваю перчатки, беру в руки необходимые препараты и оборудование. Когда машина подлетает к месту трагедии, я выскакиваю и бегу к пострадавшему уже во всеоружии. Так было, например, 2 июня прошлого года. Когда мы примчались, спасатели успели разрезать покореженное авто и извлечь пострадавшего. Я подбегаю и вижу, что ноги у него практически оторваны и болтаются на коже. У парня травматический шок, страшная боль. Признаюсь, я вздрогнула, несмотря на то, что в своей работе видела уже очень многое. Но врачу не до лишних эмоций, пациенту нужна помощь, и срочно! Помню, что в этот день шел дождь, и мои коллеги-спасатели держали надо мной и над раненым брезент, пока я оказывала первую помощь. Вода все равно периодически капала на нас, мы вымокли, но я думала только о главном: чтобы грязь не попала на открытые раны моего пациента. Все манипуляции нужно делать быстро и четко. Катетеризация периферической вены, внутривенное введение раствора анальгина, наложение шины и асептических повязок. Когда прибыла бригада скорой, оказание помощи на месте продолжилось уже совместно с ними. Позже раненый был госпитализирован с диагнозом: открытый перелом обеих голеней, ушиб грудной клетки, травматический шок. К счастью, парня удалось спасти, но ему еще предстоит долгое и тяжелое восстановление.
Симпатичная хрупкая девушка беседует со мной спокойно и просто. Даже удивляется моему восхищению: она не видит в своих действиях героизма, для нее этот и многие другие похожие случаи — обычная работа. Юлия Ковальчук — врач скорой медицинской помощи медпункта пожарной аварийно-спасательной части № 4. Она — старший лейтенант внутренней службы и несет боевые дежурства наравне со спасателями.
— Я с самого детства знала, что буду врачом, — рассказывает девушка. — Еще в восьмом классе начала усиленно учить химию и биологию, чтобы поступать в медицинский. Так и произошло: поступила в Гомельский медицинский университет и стала терапевтом. По направлению два года работала в городском поселке Паричи. Получила там прекрасную практику. В районе терапевт — это и педиатр, и акушер, и хирург. Чего только ни приходилось делать! Сейчас эти умения мне очень пригодились.
После окончания практики Юлия устроилась терапевтом в бобруйскую поликлинику № 7, а чуть позже перешла в поликлинику № 6, где работает и сейчас. График работы очень напряженный: сутки через двое девушка несет боевое дежурство со спасателями, в оставшееся время принимает больных в поликлинике. Получается всего один выходной в неделю, и только раз в месяц ей выпадает отдохнуть, как обычным работникам: и в субботу, и в воскресенье. Может быть, поэтому такая красивая и умная девушка пока не замужем?
— Пациенты в поликлинике знают про то, что я работаю в МЧС. Они помнят, что если меня нет в поликлинике, значит, я на боевом дежурстве, — улыбается Юлия. — Часто бывает — специально ждут, чтобы записаться именно ко мне. Приятно, конечно. Хотя, порой и тяжело принимать такие длинные очереди…
Самые запоминающиеся случаи в работе «чрезвычайного медика» обычно связаны с детьми. И запоминаются они отнюдь не потраченными физическими усилиями… Вряд ли кто-нибудь смог бы «морально привыкнуть» к детским травмам или гибели. К сожалению, происходит это нередко: когда оставленные без присмотра дети оказываются в эпицентре пожара.
— Обычно маленьким пострадавшим требуется ингаляция кислородом через маску искусственной вентиляции легких, а также помощь при ожогах, — рассказывает Юлия. — Такая помощь, в общем-то, обычно нужна всем пострадавшим на пожаре. К сожалению, в нашей работе есть следующая закономерность: если человека достают из пожара, то он либо относительно нормально себя чувствует и ему практически не нужна помощь, либо он уже мертв. «Среднего» состояния почти не бывает. Угарный газ, дым, пламя — убивают очень быстро. Поэтому еще раз напомню: ни при каких обстоятельствах не оставляйте детей одних!
Чаще всего особо серьезные травмы получают люди, попавшие в пожар сильно «под градусом» — они не могут сами выбраться из огня. Так случилось 18 августа, когда пьяного мужчину не пустили домой, и он уснул на матрасе в подъезде с окурком в руках. Матрас начал тлеть и загорелся, но мужчина был не в состоянии проснуться и встать с него. В итоге он получил шестьдесят процентов ожогов тела. Кстати, наша газета писала об этом случае 22 августа 2014 года в материале «Выгнали из дома — попал в реанимацию». На тот вызов Юлия также выезжала:
— Это было страшно, — признается девушка. — Он обгорел так, что почти не осталось живого места. Было невозможно даже просто перевязать. Я обрабатывала раны до приезда скорой, которая тут же увезла его в больницу. Но, несмотря на все усилия врачей, он скончался.
Медики МЧС заботятся не только о пострадавших при ЧП, но и о собственных сотрудниках. Пожарный может надышаться дымом, получить ушиб, порез или какую-то другую травму, ведь несмотря на принимаемые меры предосторожности, невозможно учесть абсолютно все. Даже если у спасателя болит живот, или зуб, или голова — все, что угодно! — он тоже в первую очередь идет к медработнику. Ну, или доктор приедет в нужную часть сам, ведь «собственный» медпункт БГРОЧС есть только в четвертой части. Врачи измерят давление, дадут при необходимости лекарство. Также на их плечах — ежедневный осмотр водителей перед началом боевого дежурства.
— Работы хватает, — улыбается очаровательный медик. — Но хоть работы я и не боюсь, пусть опасных случаев будет поменьше.
Анастасия ТРУШНИКОВА
Фото Виктора ШЕЙКИНА
