«Не надо мне сто миллионов!»
Когда солнышко пригревает — на Социалке слышатся напевы Боруха Кацмана.
— Кроме субботы, потому как шаббат, — объясняет собеседник. — Хотя грешен, гад, бываю…
В коробочке к середине буднего дня — двадцать тысяч и конфета.
— Пускай еще десятку за час заработаю, уверен — не больше. В день можно тысяч 30–50 поднять, при хорошей погоде — 50–70, — рассказывает музыкант о своих негустых заработках. — А в общем-то, в этом году одноразовый рекорд был — 152 тысячи! Подают и мужчины, и женщины. Приметил: если подал ребенок женского пола, однозначно, день будет удачный! Можно ли жить на эти деньги? Так у меня еще жена пенсионерка — миллион сорок семь тысяч по третьей группе получает. А детей нет. Покуда сезон, покуда я пою и более-менее хорошо себя чувствую, так вроде как и ничего. Бывает, бомжи подойдут на сто грамм попросят. Если есть — я дам, нет — не дам. Я живу так, как мне нравится. И менять свою жизнь не хочу, не могу и не буду.
Я рассказала Боруху о конкурсе талантов «Я могу», который проходил недавно. Приз победителю — сто миллионов рублей. Разве не вариант для улучшения условий жизни? Ответ был анекдотичным:
— Не надо мне сто миллионов! Я не буду знать, что с ними делать.
«Худеть не собираюсь!»
Замечали мы на Социалке и других певцов…
— Был один врач-терапевт, — вспоминает Борух, — но он уехал за границу. Есть у меня еще товарищ — историк по образованию. Он здесь пел, пока не устроился работать в школу.
В руках у Боруха хорошая гитара. Неужели пением деньги накопил?
— Это мне прихожане из синагоги подарили, — гордо объясняет певец. — Не пожалели 400 долларов.
Но как же человек, которому нет и пятидесяти, стал уличным певцом?
— У меня неоконченное музыкальное образование — учился в могилевском училище Римского-Корсакова. Работал в Каменке завклубом. Из-за неоконченного образования получал очень низкую зарплату. Но я был молод, красив и здоров, играл свадьбы, банкеты, и мне хватало на жизнь. Но вот уже восемь лет я пою здесь. Ни помирать, ни худеть не собираюсь и желаю здоровья всем своим собратьям по вере!
«Я не пью по-русски…»
Под конец беседы мы аккуратно поинтересовались, почему Боруха не берут на работу официально и каково это — развлекать прохожих?
— Пение для меня, скорее, заработок, чем хобби. И я этого не стесняюсь. Больше нигде не работаю: у меня куча болячек, с которыми на работу не берут (был период в жизни, за который я выпил, наверное, цистерну суррогатного алкоголя…). Хотел сторожем, охранником устроиться — не взяли. Можно только без ночных смен, они мне по здоровью запрещены. Хотел устроиться дворником, но кроме психиатра и нарколога, все врачи написали «не годен».
Да, алкогольный запах от Боруха действительно чувствовался, но выглядел он при этом мужчиной хоть куда:
— Я не пью по-русски — до поросячьего визга, я пью по-еврейски: немножечко выпиваю и хорошо-хорошо закусываю, — подмигнул собеседник. — Поэтому мне сто грамм водки не вредит. Просто веселее живется и лучше поется. Я веселю бобруйчан, гостей города и считаю себя между людей немножечко счастливым человеком.
Екатерина ДАНИЛЬЧЕНКО
Фото Виктора ШЕЙКИНА
