«Две любви — к земле и морю — в нем живут неразделимо»… То, что строки из песни Юрия Антонова станут идеальным эпиграфом к этому тексту, стало ясно еще по ходу беседы с Иваном Ивановичем ДАНИЛЬЧЕНКО. Любовь к земной профессии (некоторые, правда, именуют ее возвышенной) в итоге стала главным делом его жизни. А «роман» с морем был пусть и недолгим, но весьма бурным…
Попытки первые, неудачные
— Сколько себя помню, я мечтал стать моряком. Моря-океаны, дальние страны — какой мальчишка об этом не мечтает? В 15 лет я пробовал поступать в Лиепайское мореходное училище, на штурмана дальнего плавания, но не срослось… Тогда же попробовал поступить в бобруйское 15-е училище. Как объяснить такую «разбежку интересов»? Да ничего странного тут нет: изобразительное искусство мне тоже нравилось с детства. Почему не поступил? Мне позже рассказывали, что тогдашний директор училища Аркадий Егорович Ларин, посмотрев на мою фотографию, сказал: «Ну что это за… лицо такое?» Документы мне вернули без объяснения причин…
Я поработал немного на строительстве НПЗ в Мозыре, затем была служба в армии. После нее вновь «позвало» море: в 1975 году я поступил в Новороссийскую мореходную школу. После ее окончания был отправлен в Мурманск — на атомный ледокол «Арктика» в качестве машиниста II класса.
Курс — «норд»
— Нет, бескрайние просторы северных морей меня не манили. Наоборот — хотелось ходить куда-нибудь, где потеплее и народу побольше. Но сама жизнь все решила за меня. В армии я служил в режимной части, поэтому, дабы устранить возможность утечки госсекретов, меня и отправили на «Арктику».
Ледокол совсем недавно ввели в эксплуатацию. С учетом его возможностей было ясно: строили его для больших дел. Команда подбиралась очень тщательно. Из десяти моих товарищей, прибывших из Новороссийска, на ледоколе в итоге остались только трое: я — белорус, парень из Кубани и сибиряк. Экипаж, к слову, весь был интернациональным. Капитан Юрий Сергеевич Кучиев родом из Северной Осетии. Я так думаю, что наш поход на полюс — во многом его заслуга. Как истинный кавказец он умел зажечь всех своим оптимизмом и уверенностью.
Хотя уверенность в успехе похода разделяли не все. Перед выходом в море «Арктика» долго стояла в сухом доке, где подвергалась тщательной проверке и подготовке. На тот случай, если все же застрянем во льдах, на ледокол погрузили запас продовольствия на полгода. Оно и к лучшему: питание на «Арктике» было как на элитном курорте.
Никаких долгих и громких проводов нам не устраивали. Более того — мы сразу дали подписку о неразглашении участия в будущем походе. Вообще, вся подготовка к нему была окутана тайной: боялись, как бы американцы нас не опередили.
Вокруг света за 60 секунд
— Сам поход, честно говоря, ничем особенным не запомнился — все проходило в обычном рабочем режиме. Слышал, что по прогнозам он должен был продолжаться двадцать восемь суток. А мы уложились всего за 13. У меня график был такой: четыре часа вахты — восемь отдыха. В свободное время в основном отсыпался. Ходили кино смотреть (нам по большей части гайдаевские комедии показывали). Помню еще, что по радио все время звучали сообщения: «До полюса осталось столько-то километров».
День прибытия на полюс… Это был день огромной радости. Мы чувствовали, что совершили что-то очень большое и важное. Само собой, все вышли на лед. Над полюсом подняли флаг СССР. Кучиев также установил рядом обломок древка флага, который несли с собой участники экспедиции Георгия Седова.
На полюсе мы пробыли меньше суток. Кто-то на мотоциклах по льду катался, кто-то просто пил шампанское и ел арбузы — их у нас много было. Вокруг полюса протоптали дорожку, по которой за минуту можно было совершить кругосветное путешествие. Мне рассказывали (сам не слышал), что когда ледокол уже собрался отходить, прозвучала команда: «Убрать арбузные корки с полюса!». Пришлось спуститься и привести «вершину мира» в порядок…
22 августа 1977 года «Арктика» вернулась в Мурманск. Встреча была гораздо «громче», чем проводы. Министр торгового флота устроил нам роскошный банкет в мурманском ресторане «Полярные ночи»… или «Полярные зори». Помню, на столах была водка «Пшеничная» — какая-то старая, коллекционная. Такой вкусной водки я ни до этого, ни после не пробовал.
«Эй, моряк, ты слишком долго плавал…»
— Первое, неудачное поступление в художественное училище не отбило у меня охоту заниматься изобразительным искусством — в частности, скульптурой. Даже на «Арктике» я находил часок-другой для этого дела. Когда капитан побывал в моей каюте и увидел мои работы, он сказал: «Нечего тебе в море делать — вот твое призвание».
В 1978 году я вновь приехал в Бобруйск поступать в «пятнашку» и… поступил. Хотя кто-то из преподавателей, помнится, сказал в ходе обсуждения моей кандидатуры: «Был у нас уже один моряк, и где он теперь?» Я так понимаю, что он Федора Конюхова имел в виду…
В 1980 году я окончил училище. Затем, после небольшого перерыва, поступил в Белорусский государственный театрально-художественный институт. Моей дипломной работой был памятник Достоевскому, который установлен в деревне Достоево Ивановского района Брестской области, где располагалось имение предков великого писателя.
Больше скульптур, хороших и разных!
Ну а далее — работа по специальности. Кое-что довелось сделать и для Бобруйска. Например, пантеон языческих божеств из мореного дуба, который сейчас входит в экспозицию городского краеведческого музея. Также я поучаствовал в процессе реставрации исторических зданий города: обновлял лепнину на здании детской стоматологии.
В прошлом году мне поступило интересное предложение: поработать над памятником Эфраиму Севеле. Наброски у меня уже есть, но в последнее время энтузиазм у заказчиков — еврейской организации из Америки — поутих. Надеюсь, что это временно: по-моему, объекты такого рода пришлись бы Бобруйску очень к лицу. Вот бобра или Шуру Балаганова народ сразу полюбил… Несколько лет назад была идея организовать в Бобруйске пленэр скульпторов. Это было бы здорово: работы его участников украсили ли бы наш город. Но опять же — идея «поставлена на паузу» до лучших времен. Когда они наступят, да и — наступят ли? Поживем — увидим…
Андрей ЧИЖИК
Фото Виктора ШЕЙКИНА
и из архива И. Данильченко
К сведению
Атомный ледокол «Арктика» — второй в мире атомный ледокол. Построен на Балтийском заводе в Ленинграде. Принят в эксплуатацию 25 апреля 1975 года. В 1977 году «Арктика» стала первым в мире кораблем, достигшим в надводном положении Северного полюса (это случилось 17 августа).
