В популярных ныне «криминальных» телесериалах представители этой профессии чаще всего играют роли второго плана. Нередко исполняющие их актеры вообще обходятся одной-единственной фразой, произносимой многозначительно-загадочным тоном: «Обо всем — после вскрытия». Но порой именно от результатов работы судмедэкспертов зависит то, какой вердикт будет вынесен по тому или иному уголовному делу…
Секреты профессии раскрывает начальник отдела медицинских судебных экспертиз Бобруйского межрайотдела Госкомитета судебных экспертиз С. Н. ТИМОШЕНКО.
— Сергей Николаевич, кем вы мечтали стать в детстве?
— Переводчиком. Учился в девятой школе, серьезно изучал французский язык, готовился к поступлению.
— А затем?.. Я к чему клоню: вот честное слово, не могу представить человека, мечтающего о профессии судмедэксперта…
— Решение поступать в медицинский институт я принял после того как прочел книгу известного хирурга Николая Михайловича Амосова. А вот желание стать судебным медицинским экспертом сформировалось уже в процессе обучения — после третьего курса. Сразу скажу — о выборе своем не жалел и не жалею. Работа очень интересная, каждый день — что-то новое. И к тому же чрезвычайно важная.
— Давайте точно очертим круг служебных обязанностей, выполняемых сотрудниками отдела.
— Начать, наверное, следует с того, что наш отдел обслуживает, кроме города, также Бобруйский, Кировский, Глусский, Осиповичский и Кличевский районы. Структура отдела следующая: он разделен на секторы судебно-медицинских, судебно-гистологических, судебно-химических и судебно-психиатрических экспертиз. Такое деление не означает абсолютного «суверенитета» каждого отдела — все сотрудники работают в одной связке, и окончательный результат формируется из суммы «вкладов».
Теперь о круге наших обязанностей. Мы проводим экспертизы трупов во всех случаях, когда есть хоть малейшее сомнение в том, что же стало причиной смерти. Также экспертизу должны пройти все неопознанные трупы. Проводим освидетельствование граждан на предмет определения тяжести нанесенных травм — в народе эта процедура именуется «снять побои». Работаем в отдельных случаях по обращениям граждан — например, проводим судебно-психиатрические экспертизы, оценивающие психологическое состояние конкретного человека, перед тем как он станет участником крупной сделки: допустим, по продаже квартиры. Это необходимо для подтверждения того, что человек полностью осознает степень важности и ответственности при совершении сделки.
Все перечисленное — только основные направления нашей работы. В целом отмечу рост количества экспертиз в последнее время. Соответственно, и участвовать в судебных заседаниях нашим сотрудникам доводится чаще.
— Участие в заседаниях суда — это, можно сказать, своеобразные итоги вашей работы. А начинается она нередко с выезда на место происшествия…
— Именно так. Кое-какую информацию мы способны получить уже на месте, а после проведения ряда экспертиз дается заключение, объясняющее истинную причину смерти в том или ином случае.
— Каков процент точности этих заключений?
— Сто процентов. Ну, разве что с маленькой оговоркой: если дело касается относительно «свежих» трупов. Разумеется, со скелетированными останками все сложнее — например, с трупами людей, погибших в годы Великой Отечественной войны. Вот года четыре назад мы работали с останками трех немцев, найденными в районе Щатково. Но в подобных случаях основная задача — не установление причины смерти, а идентификация личности.
— Порой вашей работе создают помехи не только временные факторы, но и «старания» людей, пытающихся уйти от ответственности за совершенные преступления…
— Да, с чем-то подобным приходится сталкиваться регулярно. Есть совсем примитивные попытки: привозят к нам труп человека, одетого в чистую неповрежденную одежду, а на теле — ножевые ранения… Кто-то идет дальше, пытаясь спрятать «концы в воду», то есть закопать труп или утопить в водоеме. Не так давно в городе произошел пожар, из сгоревшего дома к нам поступил труп в полуобугленном состоянии. Эксперт установил, что истинной причиной смерти стал не огонь: к тому моменту человек был уже мертв. Точнее — убит. Или вот несколько лет назад в одном из хозяйств района было такое дело: возле башни был найден труп человека, и по всем «первичным» признакам выходило, что погиб он в результате падения с этой самой башни. Но наши сотрудники установили, что все произошло иначе: человека вначале переехали машиной, а затем сбросили с башни, пытаясь имитировать несчастный случай или самоубийство.
— Кстати о самоубийствах. Достаточно регулярно после очередного суицида родственники и знакомые самоубийцы заверяют: мол, не мог он наложить на себя руки, никаких причин и предпосылок к этому не было. Значит, опять же по словам родственников, произошло убийство, а признаки суицида «имитировал» убийца.
— Не буду вдаваться в профессиональные тонкости, просто скажу: существует ряд специфических признаков, по которым можно с полной уверенностью определить, что смерть произошла именно в результате суицидальной попытки.
— Интересно, а пытаются ли «играть» с экспертами те граждане, которые приходят к вам, чтобы «снять побои»?
— Бывает и такое. Вот одна женщина перед разводом и дележом квартиры пыталась обвинить мужа во всех тяжких, и для создания «доказательной базы» резала себе ножом лицо. На суде я привел доказательства, которые это подтверждали. Дословно помню то, что сказал мне после заседания благодарный супруг: «Браток, ну ты конкретно все разрулил!».
— Наверняка у многих читателей уже давно созрел вопрос: какими качествами надо обладать, чтобы при такой работе сохранить «в целости» нервы и даже рассудок?
— Ну, во-первых, это просто работа. А помимо нее, у каждого сотрудника есть семья, друзья, хобби. Я вот заядлый рыбак: посидеть с удочкой на тихом речном берегу — отличный отдых. Я к тому, что в любой работе можно «раствориться без остатка», и это не есть хорошо. Работа — это не вся жизнь.
— Анекдоты о судмедэкспертах, одной рукой делающих вскрытие, а в другой держащих бутерброд — это…
— Просто анекдоты, причем не самые умные. Зачем это делать? Поднятию аппетита не способствует, да и небезопасно. Нам часто приходится иметь дело с трупами асоциальных лиц, с целым «букетом» болезней, «собранным» при жизни. Трупный яд опять же… Поэтому работаем в спецодежде, используем дезинфицирующие средства. А обедаем в специальном кабинете.
— Величайший эксперт-криминалист всех времен и народов Шерлок Холмс, помнится, проверял теорию о том, что в зрачке убитого остается изображение убийцы в последний момент перед смертью…
— Проверив, сам же и убедился — чушь. Наши главные помощники — научные достижения, опыт и знания. И — любовь к своей профессии.
Андрей ЧИЖИК
Фото Виктора ШЕЙКИНА